Сергей Рац
Жизнь как падающая звезда
Рассказ
Введение
Как говорят, в таких историях, случайностей не бывает. Мой отец подполковник Рац Василий Васильевич, мой дядя полковник Рац Илья Васильевич, мой тесть полковник Ритт Мигнард Аврельевич — все офицеры, являлись участниками Великой Отечественной войны. Вся их жизнь была связана с военной авиацией. Отец и дядя были летчиками-истребителями, тесть военный инженер самолетов Ил-2, участник штурма Берлина. Уйдя из жизни на 98 году, он оставил мне в наследство библиотеку военных мемуаров. Стал перечитывать книгу выдающегося летчика Героя Советского Союза, генерал-полковника Василия Николаевича Кубарева. В его книге наткнулся на рассказ о бесстрашном летчике Михаиле Плоткине, который в составе экипажа бомбардировщика Ил-4Т четыре раза бомбил Берлин в начале августа 1941 года, получил звание Героя Советского Союза и погиб, возвращаясь с задания, 7 марта 1942 года под Ленинградом. Прах героев экипажа Михаила Плоткина был с почестями захоронен на территории Александро-Невской лавры. Я не раз побывал на могиле летчиков-торпедоносцев и стал собирать материалы о их ратных подвигах. Жизнь летчиков особенно периода начала Отечественной войны была поистине, как падающая звезда.
Я попытался восстановить хронику боевого пути капитана Михаила Николаевича Плоткина и его экипажа за восемь месяцев с 22 июня 1941 по 7 марта 1942 года в виде его дневниковых записей.
Дневник командира торпедоносца капитана Михаила Плоткина
21 июня 1941 года
Война не стала для летчиков 1-го минно-бомбардировочного полка неожиданностью. Как известно, приказ №1 по всем флотам был передан Николаем Герасимовичем Кузнецовым 23 30 по телефону. Этот приказ означал полную боевую готовность. Одного звонка народного комиссара военно-морского флота хватила, чтобы военные флоты избежали потерь в технике и личном составе. Увольнения в город были категорически запрещены. Двигатели бомбардировщиков были проверены на всех оборотах. Вылет боевых машин, как мы привыкли говорить, был «по готовности». Перед началом войны экипажи на ДБ-3Т прототип Ил-4Т (торпедоносец) совершали ежедневные как разведывательные полеты, так и тренировочные. Летчики повышали свое мастерство, так как ни у кого не было сомнения, что война вот-вот грянет. Половина летного состава полка имела опыт боевых действий во время войны с белофиннами. Многие летчики за успешное выполнение заданий командования были награждены орденами и медалями. Члены нашего экипажа были также представлены к наградам. Мне вручили в Кремле орден Ленина. Вручил его лично Михаил Иванович Калинин. К 22 июню наши экипажи знали все особенности рельефа местности аэродромов противника, наиболее удобные пути подлета. Все с нетерпением ждали команды нанести удар по врагу.
Помню, 21 июня мне передали письмо от дочери, которую я не видел и конечно скучал. Это письмо я хранил в кармане гимнастерки.
Тревогу объявили около 24 часов 21 июня, но никто из членов экипажа не спал. Ранним утром мой экипаж в составе звена бомбардировщиков вылетел на разведывательное задание — обследовать акваторию порта Хельсинки. Город Хельсинки горел огнями, не было видно никаких признаков подготовке к войне. Утром все услышали по радио выступление Вячеслава Михайловича Молотова о начале войны.
Командир полка полковник Евгений Николаевич Преображенский немедленно собрал весь личный состав и объявил приказ командующего Балтийского Флота о действиях флота в условиях военного времени. Помню его фразу: «Бить врага до полного уничтожения!» и вторую: «Действовать по имеющемуся плану».
23 июня вечером Евгений Николаевич поставил задачу командующего найти и уничтожить морской десант, обнаруженный в Балтийском море, был переданы примерные координаты.
24 июня, то есть на третий день войны ранним утром 70 самолетов в составе двух полков бомбардировщиков 1-го минно-торпедного и 57-го бомбардировочного поднялись для нанесения массированного удара. Ведущий взял курс на Запад. Я вел 3-ю эскадрилью балтийцев. Эскадрилья самолетов состоит из трех звеньев по три самолета в каждом. Бомбардировщик ИЛ-4Т — это, безусловно, грозная машина. Её экипаж в основном состоял из трех человек: летчика, штурмана и стрелка-радиста. Самолет мог нести 20 фугасных ста килограммовых бомб, одну или две торпеды в зависимости от задачи. Два или три пулемета 7,62 мм. (ШКАС) прикрывали верхнюю заднюю полусферу, дальность полета 3200 километров. У самолета был недостаток, который достаточно быстро обнаружен финскими летчиками — это его незащищенность нижней задней полусферы. К сожалению, он так и не был устранен к началу войны. По тем временам скорость ИЛ-4Т была огромной — 420 километров в час. Бомбардировщик мог летать на высоте до 8 тысяч километров. Экипаж при этом пользовался кислородными масками.
В строю нашей девятки в правом пеленге занимало звено Ивана Гарбуза моего закадычного друга. Это был надежный и опытный пилот. К сожалению, десант в заданном районе не был обнаружен. Ведущий группы принял решение работать по запасной цели. Полки взяли курс на порт Мемель (Клайпеда).
Ещё на подходе к Мемелю ведущий всех групп получил данные от самолета–разведчика: в порту с пришедших транспортов разгружаются танки, пушки, тягачи и боеприпасы. Тотчас последовала команда: «Атака!». Ведущие групп самолетов стали выводить девятки на боевой курс. Зенитки оказали слабое противодействие. Вражеские истребители не успели подняться с аэродрома. Гитлеровцы не ожидали такого дерзкого и неожиданного налета. По данным разведки в то утро было уничтожено более 8 тысяч солдат и офицеров противника, несколько десятков танков, бронемашин, артиллерии. Полностью уничтожен склад с боеприпасами и горючим. С нашей стороны потерь не было.
25 июня 263 бомбардировщика Северного фронта, Балтийского и Северного флотов под прикрытием истребителей нанесли удар по 19 аэродромам противника на территории Финляндии и Норвегии, где базировался 5-й воздушный флот гитлеровцев. Операция продолжалась и в последующие шесть дней. Совершив 487 вылетов, наши летчики уничтожили или вывели из строя более 130 самолетов, большое количество ангаров, бензохранилищ, аэродромов. Участвовал в этих налетах и наш 1-й минно-торпедный авиаполк. Он получил задачу нанести удар по двум вражеским аэродромам, с которых гитлеровцы поднимали свои самолеты на Ленинград.
Мне хорошо был знаком этот фашистский аэродром. В годы войны с белофиннами я не раз с моими боевыми товарищами обрушивал на него бомбовый груз. В этот раз на аэродроме было уничтожено около двадцати самолетов противника. Самолеты стояли не зачехленные, готовые к вылету на задание, но наш налет опередил их. Запоздалые разрывы зенитных орудий не смогли отклонить удар сталинских соколов.
Времени не остается даже написать короткое письмо дочери. Сегодня получили новый приказ: поставить минное заграждение. До поздней ночи с моим штурманом разрабатывали маршрут полета.
27 июня Балтийцы не только бомбили, но и ставили мины. Такое грозное оружие на Балтийском флоте мы применяли с первых дней Великой Отечественной войны. С 30 июня 1941 г. в устье Финского залива было поставлено семь линий мин, свыше трех тысяч штук. Ставились они и на выходе из баз противника, в акватории Хельсинки.
30 июня В конце июня 1941 года войска противника вышли к Пскову и Порхову, а к середине июля подошли к Лужскому оборонительному рубежу.
Враг имел численное и тактическое преимущество.
С 30 июня 1941 г. 1-й минно-торпедный полк, как и вся авиация балтийского флота, наносил удары по живой силе и технике врага на сухопутном фронте в районе города Двинска.
Никогда не забуду эти суровые дни. Наши бомбардировщики уходили на задание группами — шестерками, восьмерками, девятками. К сожалению, шли без сопровождения истребителей. С одной стороны их ограничивала большая дальность полета бомбардировщика — в данном случае до 1000 километров, а с другой — просто отсутствие самолетов прикрытия. Моя эскадрилья получила приказ уничтожить неприятельские танки и бронетранспортеры, помешать им, переправиться через водную преграду. К сведению скажу, что максимальная дальность полета истребителя И-16 в 1941 г. составляла 440 километров.
На Двинск наши бомбардировщики шли на высоте 50-100 метров.
«До цели десять минут»,— сообщил штурман. Эскадрилья перестроилась в колонну звеньев. Штурманы стали выводить машины на боевой курс. Отчетливо вижу — внизу дорога забита танками, машинами, пехотой. Наше звено разрядилось по голове колонны. Штурман Ивана Гарбуза положил бомбы по центру скопления танков. Третье звено атаковало бронетранспортеры. Задача, казалось, выполнена. Но тут на девятку бомбардировщиков набросилось около двадцати «мессершмиттов». Завязался воздушный бой.
Увидел, как вспыхнул самолет летчика Чевырева. Приказал войти в облака, оторваться от «мессершмиттов». Самолет Ивана Гарбуза был подбит немецким летчикам. Один мотор его машины дымил. Стрелок-радист старшина Вышинский меткой очередью из пулемета сразил фашистский истребитель. Иван Гарбуз сумел посадить горящий самолет на поляне в лесу, на своей территории в 70 километрах от линии фронта. Экипаж быстро выбрался из обреченной машины. Через трое суток экипаж Гарбуса вернулся в эскадрилью. Мы его уже похоронили и помянули героев.. Вдруг в столовую входят трое: комбинезоны — разорванные, лица закопченные. Ребята для нас вернулись с того света. Конечно, обнялись, выпили теперь за нашу победу.
30 июня из девяти самолетов, участвовавших в бою под Двинском, вернулось только три: мой, летчиков Хорева и Громова. Полк потерял больше половины самолетов. Но унывать, не было времени. Каждый день войны ставил перед полком новые задачи. Мы тоже делали выводы: война — учитель строгий. Я говорил вновь прибывшим летчикам: «В любом полете надо добиваться внезапности удара по врагу. Внезапность же достигается умелым использованием метеоусловий, высоты полета, выбором маршрута, обеспечивающего скрытность действий».
Враг в том бою также понес серьезные потери. Со стороны наших летчиков были отмечены факты массового героизма и самопожертвования.
Когда гитлеровский истребитель поджег самолет младшего лейтенанта Петра Игашова, пилот направил свой бомбардировщик на самолет противника и таранил его. Вторым тараном П. Игашов и члены его команды обрушились на танки и бронетранспортеры врага. Экипаж балтийцев погиб, совершив первым в истории авиации на бомбардировщике двойной таран.
На подходе к цели самолет лейтенанта Пономарева 73-го бомбардировочного полка атаковали и подожгли вражеские истребители. Комсомолец Пономарев направил горящий самолет на скопление танков и автомашин. Это факты одного боя.
Боевое крещение на сухопутном фронте прошло для нас в тяжелых условиях. Мы понесли серьезные потери. Сухопутный фронт надолго стал главным направлением нашей деятельности. 1-й минно-торпедный полк под руководством Е. Н. Преображенского, как и вся авиация Балтики, бомбардировочными и штурмовыми ударами уничтожал врага в местах сосредоточения и на переходах. Экипажи выполняли по три-четыре вылета в день, летчики спали в коротких перерывах, пока техники заряжали и готовили машины к очередному вылету.
1 августа поздним вечером командир полка Евгений Николаевич Преображенский срочно вызвал командиров эскадрилий в штаб. Он был как никогда строг и в его голосе звучали торжественные ноты.
«Товарищи, партия и правительство нашему 1-ому минно-бомбардировочному полку доверило сверхсекретное и ответственное задание».— Он сделал паузу. Было видно, командир волновался. — «Нанести удар по фашистскому логову, короче, мы летим бомбить Берлин!». Мы радостно переглянулись, пожимали руки друг друга, хотя понимали, что не все вернемся с задания. Как летчики с опытом, мы также осознавали, что от Ленинграда до Берлина на наших лучших самолетах ИЛ -4Т долететь невозможно из-за технических данных бомбардировщика этого класса.
То есть у командования был какой-то план. Командир полка приказал тщательно подготовить 15 экипажей, проверить состояние двигателей, ходовых и немедленно вместе с техническим персоналом под покровом ночи вылететь на остров Эзель (Саарема) нынешняя Эстония. На острове был военный аэродром с ограниченной взлетной полосой. На нем базировался полк истребительной авиации с плотным прикрытием зенитной артиллерии и хороши запасом топлива. Вся операция протекала в условиях повышенной секретности. Все 15 экипажей уже 3 августа благополучно приземлились на остров. Гитлеровцы в эйфории первых побед на суши совершенно забыли о существовании этого аэродрома. В ту же ночь началась подготовка к налету на Берлин. Штурманы не отходили от карт, уточняя наиболее удобный маршрут до цели, высоту полета, расход топлива.
Оказалось, что весь путь в оба конца составляет 1800 километров и займет 6 часов полетного времени. Оговорюсь, из расчета крейсерской скорости бомбардировщика 300 километров в час. Решили, чтобы снизить степень риска быть обнаруженными на ближайших подступах лететь над морем на самой низкой высоте 50-100 метров, выйдя к побережью набрать высоту до 8000 метров. Командование приказало сделать разведку и осуществить пробную бомбардировку запасной цели. Выбор пал на города Свинемюнде и Данциг. Ночью 5 августа на военные объекты этих городов были сброшены бомбы.
Аэрофотосъемка показала высокую результативность этих вылетов. В это же время все другие экипажи с нетерпением ждали приказ на вылет бомбить Берлин. Ставка приняла решение нанести бомбовый удар по Германии 7 августа 1941 года. Конкретный приказ на основании решения Ставки отдал командующий Военно-морской авиацией генерал-лейтенант С.Ф. Жаворонков. Приказ был зачитан участникам операции за час до вылета. В нем говорилось: «Первому минно-торпедному полку Балтфлота произвести налет на Берлин, деморализовать политический и промышленный центр Германии».
7–го августа в вечерних сумерках перегруженные бомбардировщики группами поднимались над аэродромом. Каждый в своем чреве нес груз возмездия. Ведущим этой стальной несокрушимой стаи был командир 1-го минно-торпедного полка Евгений Николаевич Преображенский, его опытным штурманом был капитан Петр Ильич Хохлов. В составе экипажа командира полка были радист Владимир Кротенко и стрелок Рудко.
Над морем армада советских бомбардировщиков проскочила незамеченной для радаров противника. Полет проходил вдоль побережья на высоте более 7000 метров в условиях густой облачности. Шли по приборам. Из-за нехватки кислородных аппаратов у членов экипажей шла кровь из ушей и носа. Лоб покрывал холодный пот, который струился по спине и рукам. От перенапряжения у летчиков сжимавших штурвал, из-под ногтей сочилась кровь. Кислородной маской приходилось пользоваться по очереди. Так как самолеты с красными звездами двигались с запада, немцы предположить не могли, что по небу движется их смерть.
Пролетая ночью над очередным аэродромом, я видел, как гитлеровцы делали подсветку вдоль взлетных полос, думая, что это летят после выполнения задания их самолеты.
Через четыре часа полета земля осветилась огромным морем сияющих огней — это был Берлин. Ни одно зенитное орудие, ни один ночной истребитель не сработал. Была тишина в эфире.
«Цель — через пять минут», услышал я спокойный голос штурмана. Наконец я увидел долгожданную цель — огромное здание освещенное огнями — международный железнодорожный вокзал. Высота полета 7500 метров. Самолет бросило вверх, для меня это значило, что мы отбомбились. Штурман сделал свое дело. Знаменитое здание вокзала в мгновенье превратилось в груду развалин. Командир полка и его звено отбомбились по заводу Симменса, была уничтожена электростанция. В Берлине погас свет. Члены экипажа вздохнули с облегчением, но с этой минуты, наши самолеты стали сами активной целью. От переполнявших чувств, радист Кротенко нарушил молчание в эфире, дал короткую радиограмму: «Мое место — Берлин. Задачу выполнил. Возвращаюсь на базу». Тьму ночи рассекли яркие линии прожекторов, вокруг самолетов вспыхивали разрывы снарядов, трассирующие полосы, казалось, впиваются в лобовое стекло.
Над Берлином полк потерял один экипаж, вторая потеря произошла при посадке бомбардировщика. Самолет взорвался, не дотянув до полосы каких-то ста метров. От удара и взрыва погибли Дашковский, Николаев, Элькин. Это были веселые и надежные ребята. В ту ночь возмездия одна эскадрилья полка, не пробившись сквозь туман и густую облачность, атаковала запасную цель город Штеттин. Ущерб нанесен был серьезный.
Результат налета на Берлин и Штеттин превзошел наши ожидания. Ставка приняла решение немедленно повторить налет на столицу Германии и другие города на следующую ночь.
8 августа 31 экипаж бомбардировщиков Ил-4Т поднялись в воздух. Кроме основной цели — Берлин были атакованы Штеттин, Данциг, Кенинсберг. Ведущим данной воздушной армады был командир полка Евгений Николаевич Преображенский. Наша эскадрилья также была в первой волне.
15 августа имел место новый налет на Берлин.
В течение 28 дней наши экипажи бомбили Берлин и другие города, порты, заводы стратегического назначения. Непосредственно наш экипаж 1-го минно-торпедного полка совершил налет на Берлин 4-е раза. Налеты продолжались до тех пор, пока противник не обнаружил наш аэродром, неоднократно его бомбил, высадив десант, захватил его.
С 11 августа нас поддержала авиация дальнего действия (АДД), которая действовала с секретного аэродрома города Пушкино. В то время это были уникальные 4-х моторные гиганты ТБ-7. В первом налете на Берлин участвовало 10 таких машин. Каждая из них поднимала на борт 45 фугасных 100 килограммовых бомб.
Советское правительство высоко оценило доблесть летчиков дальней авиации. Все участники налетов на Берлин полка Авиации дальнего действия, 1-го минно-торпедного полка были отмечены правительственными наградами. Пятерым летчикам из нашего полка Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа было присвоено звание Героя Советского Союза: полковнику Е.Н. Преображенскому, капитанам штурману И.П. Хохлову, комэскам М.Н. Плоткину, В.А. Гречишникову, А.Я Ефремову. Отличившимся героям ордена и медали лично вручал командующий Балтийским флотом контр-адмирал В.Ф. Трибуц.
Вернувшись с задания, техник нашей эскадрильи торжественно вручил мне газету «Правда». На ее страницах было опубликовано короткое сообщение «Совинформбюро»: «С 7 на 8 августа группа советских бомбардировщиков производила разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами в районе Берлина». Нашей радости не было границ.
Наконец-то я дописал письмо своей дочери и жене, которых так и не увидел до декабря 1941 года.
Это была единственная и последняя встреча уже Героя Советского Союза майора Михаила Николаевича Плоткина с самыми близкими людьми на свете.
30 декабря 1941 года Командир 1-го Авиаполка Герой Советского Союза полковник Е. Н. Преображенский, Военком 1-го Авиаполка полковой комиссар Г. И. Оганезов подписали наградной лист на М. Н. Плоткина. В наградном документе сказано (стиль сохранен): наградной лист на командира 2-й Авиаэскадрильи 1-го Авиаполка 8-АБ ВВС КБФ Михаила Николаевича Плоткина, родившегося в 1912 году в семье рабочего, еврея по национальности, члена ВКП (Б) с 1932 года, в РККА с 1931 г. Награжден медалью Золотая Звезда № 522. В графе — «краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг» указано: капитан т. Плоткин за период войны против германского фашизма сделал 56 боевых вылетов. Летал бомбить военно-морские базы: Мемель, Штеттен, Кенигсберг, АБО, Виндава, Котка. Бомбовым ударом громил танковые колонны противника у г. Двинска, Пскова, Чудово, оз. Самро, четыре раза бомбил Берлин. За героизм, проявленный при бомбоударе по г. Берлин капитану т. Плоткину 13 08 1941 г. присвоено звание Героя Советского Союза.
С 20 августа совершил 14 успешных боевых вылетов, из них шесть вылетов ночью. В сложных метеоусловиях произвел бомбардировочный удар по жел. станции Псков, в результате бомбоудара разрушено здание и жел. дорожное полотно. Наблюдались большие очаги пожаров. Бомбил аэродром Гривочки. Бомбы сброшены на северо-восточную часть аэродрома, после удара возникли очаги пожара, экипаж был обстрелян сильным зен. арт. огнем. С высоты 150 метров бомбил станцию Нарву и Кенгисеп, разрушено станционное здание, жел. дор. полотно и часть вагонов эшелона, стоящего на ст.
Подтверждено опер. сводками А.П.
За произведенные 14 успешных боевых вылетов достоин правительственной награды — ордена Красного Знамени.
В конце января 1942 года заслуженный орден был вручен Михаилу Плоткину командиром полка и обмыт с товарищами его эскадрильи.
7 марта 1942 года экипаж орденоносцев, выполнив задание по установке мин на рейде порта Хельсинки, ранним утром возвращался на базу, но был атакован семеркой «мессершмиттов». Экипаж боролся до последней минуты за спасение техники, уничтожил два истребителя противника, оставляя шлейф темного дыма, сумел пересечь линию фронта, однако врезался в землю на глазах у сотен военнослужащих Красной Армии — защитников Ленинграда, не дотянув до аэродрома несколько километров.
9 марта 1942 года Большая группа красноармейцев и краснофлотцев под звуки оркестра проводила Героя Советского Союза и его верных товарищей в последний путь. Герои-торпедоносцы нашли свое последнее пристанище на территории Александро-Невской лавры, где и поныне стоит мраморный обелиск. На лицевой стороне памятника на черном фоне гранитной плиты значится: Герой Советского Союза гвардии майор Михаил Николаевич Плоткин. На оборотной стороне обелиска надпись: Здесь похоронены офицеры 1 Гвардейского Краснознаменного Минно-Торпедного Ропшинского Авиационного полка.
Дважды орденоносцы:
Штурман Натха Г.Г.
Стрелок радист Кудряшов М.М.
Погибли 7-го марта 1942 года в 5 ч. 09 мин.
Слава им героям боев за Ленинград
1 ГВ М.Т. авиаполк в ночь на 8-е августа 1941 г. первым бомбил Берлин.
За годы войны уничтожил 216 вражеских судов и кораблей.
Послесловие автора
Писатель, доктор военных наук, профессор Василий Николаевич Куборев в своей замечательной книге «Авиация — моя жизнь», обращаясь к читателям, сказал: «Если вы, ребята, увидите в Александро-Невской лавре памятник Герою Советского Союза Михаилу Плоткину, поклонитесь памяти пилота, нанесшего первый удар по фашистскому Берлину».
Книга Василия Куборева была издана в 2006 году. Об этой книге говорили не только летчики-ветераны — она была на устах целого поколения. К сожалению, сегодня уже нет в живых Героя Советского Союза генерал-полковника Василия Николаевича Кубарева, имевшего за победы над германскими асами уникальный набор наград: медаль Золотая Звезда (одна), орденов Ленина (два), Александра Невского (два), Красного Знамени (шесть), Отечественной войны (два), Красной Звезды (два), Октябрьской революции (один). Его прах сегодня покоится на аллеи героев-кавалеров ордена Александра Невского на территории кладбища лавры.
Думаю, уместно выполнить всем нам завет прославленного аса Василия Николаевича Кубарева и поклониться всем защитникам России, павших на полях Отечественной войны и вспомнить тех, кто в годы войны защищал наш любимый город.
О Михаиле Николаевиче Плоткине очень тепло отзывался еще один яркий писатель и историк морской авиации Герой Советского Союза, орденоносец Василий Иванович Минаков. В своей исторической книге «Торпедоносцы атакуют», изданной в 1988 году, Василий Иванович многократно рассказывал о подвигах Михаила Николаевича Плоткина. Со знанием дела автор повествует подробности о героических подвигах и буднях летчиков-торпедоносцев. Василий Иванович ушел из жизни в 2016 году в возрасте 96 лет. Светлая ему память.
